По данным синоптиков, в ближайшее время в большинстве районов установится жаркая погода, а значит, будут введены 4 и 5 классы пожароопасности.

Запрещено посещение лесов, разведение костров вблизи лесных массивов, организация биваков, туристических стоянок на территориях, прилегающих к лесу. Жителям региона нужно проявлять понимание и тщательно соблюдать правила противопожарной безопасности.

Все пожарно-химические станции готовы к обеспечению пожарной безопасности в лесах области. Для решения внезапно возникающих задач, связанных с ликвидацией крупных лесных пожаров, в регионе создан резерв пожарной и инженерной техники, противопожарного снаряжения, инвентаря и запаса ГСМ.

В связи со сложившейся ситуацией на территории муниципалитета проводится большая работа. В частности, в июне прошёл месячник по борьбе с незаконным оборотом лесной продукции. В конце месяца были подведены его промежуточные итоги. Что удалось сделать?

И.о. начальника отделения экономической безопасности и противодействия коррупции ОМВД России по Выксунскому округу Александр Ермаков:

– В мае-июне сотрудниками ОМВД совместно с представителями Выксунского районного лесничества, администрации, госпожнадзора в связи с введением особого противопожарного режима организовано постоянное дежурство. Проведено 72 патрулирования, выявлено 12 административных правонарушений. Большинство их пришлось на май. В июне же после проведённого систематического контроля они не наблюдались. Проверены и 12 объектов деревопереработки.

Особенно эффективными оказались рейды на основе комплексного подхода. Подобная проверка пилорам и других объектов проведена на территории животноводческого комплекса в Мотмосе. Она выявила ряд правонарушений на всех предприятиях. К ответственности будут привлечены не только арендаторы (владельцы пилорам), но и арендодатель, отдавший принадлежавшую ему землю в пользование.

Данная практика будет применяться и в последующих проверках. Уже заведены уголовные дела по незаконным рубкам (групповые и одиночные преступления); ведётся следствие.

Руководитель Выксунского районного лесничества Андрей Петрушев:

– В июне лесничеством проведено 59 патрулирований (26 – с межведомственными группами). Выявлена одна незаконная рубка в Семиловском лесничестве. Нарушитель установлен, ущерб возмещён, ведётся следствие. В целом, с начала 2014 года зафиксировано 27 случаев незаконных рубок (объём хищений составил 857,6 куб. м, ущерб – 8 637 625 рублей).

За соответствующий период 2013 года нарушений по количеству и объёму древесины совершено на 20% больше, пик хищений – июнь, июль, август. В этом году благодаря совместным действиям всех заинтересованных структур, интенсивному патрулированию, постоянному освещению ситуации в СМИ удалось сбить часть этого пика в июне – пресечь преступления в стадии их подготовки. Но нужно отметить, что в 2013-м сумма ущерба от незаконных рубок составляла 8377,5 тыс. рублей, за полгода 2014-го возросла почти на 300 тысяч. Почему? Ранее вырубался в основном сухостой, сейчас – живой лес, цена которого в разы выше.

Сможем ли переломить пиковую ситуацию с вырубками и в июле, августе, вообще в дальнейшем? По мнению руководителя ВРЛ, для этого необходимо в первую очередь бороться с условиями, способствующими преступлениям.

Главное из них – большое количество пилорам. А древесины для переработки в Выксунском округе намного меньше общей мощности всех имеющихся у нас объектов деревопереработки. Они расположены в сельской местности или таким образом, что доставка из леса возможна по просёлочным дорогам. То есть лесовозы везут лесопродукцию на пилорамы, не выезжая на асфальт. Мощность пилорам серьёзная: могут работать днём и ночью, если есть материал. Незаконно срубленная древесина, доставленная на объект, например, вечером, к полудню уже распилена, то есть следов преступления практически не найти. Бороться с правонарушениями в такой ситуации крайне сложно. По мнению руководителя ВРЛ, следует добиваться ухода объектов деревопереработки из округа. Уже близок момент, когда древесина из санитарных рубок (пострадавшая от пожаров 2010 г.) закончится.

Ещё одно немаловажное условие, способствующее совершению лесонарушений – пере-уступка права пользования лесными участками, которая распространена в округе. В результате на отданных посредством переуступки территориях в 2014 году выявлено несколько случаев незаконных рубок – это 157 куб. м древесины.

Тем не менее работа по противодействию лесным хищениям продолжается. В этом году по одному из 27 случаев незаконных рубок вынесен обвинительный приговор, в суде идёт и рассмотрение второго дела. Ну а сейчас необходимо продолжать работу по пресечению незаконного оборота древесины, чтобы в дальнейшем (как и в ходе июньского месячника) получать положительные результаты.

   

– В 1962 году я учился во Львовском железнодорожном техникуме. Как-то в разговоре мой родственник, руководитель Поволжского лесоустроительного предприятия, приехавший в гости на Украину, предложил мне сменить место обучения – на лесной техникум в Горьковской области. На Украине к лесам отношение самое уважительное. Мама, бабушка, дед прислушались к его словам, одобрили. И забрал меня дядя с собой, стал я учиться в Красных Баках. Успешно окончил техникум и 8 августа 1966 года приехал в Выксунский лесхоз на должность помощника лесничего.

– Прихожу в лесхоз, директора (им в то время был Георгий Андреевич Гришин) на месте не оказалось – уехал в Горький в командировку). Я подошёл к начальнику лесного хозяйства Василию Ивановичу Казакову, а он говорит: «Ты, сынок, будешь работать лесником, а не помощником лесничего». Я в ответ: «Позвоните начальнику лесного хозяйства области Александру Петровичу Благову – он меня направил именно на эту должность». Казаков – ни в какую не соглашается. Тогда я сам отправился на переговорный пункт. Набираю приёмную Благова: «Помните такого Заторского? Вы в разговоре мне ещё в Выксе посоветовали работать, а не в Кулебаках. А меня здесь только лесником берут». Благов в ответ так по-доброму, по-человечески говорит: «Ты, сынок, не расстраивайся, иди в гостиницу, живи там, а из лесхоза тебя найдут. Я сейчас с Гришиным поговорю, он всё поправит». Я послушался Благова, поселился в Доме колхозника – была такая гостиница возле городского рынка. На другой день приезжает лесхозовский завхоз, зовёт: «Собирайтесь, я за Вами на лошади приехал, квартиру нашли, директор ждёт».

– Считаю, даже больше, чем представлялось в юности. Я никогда не предполагал, что стану директором. Да, мечтал о должности лесничего и думал на этом остановиться (кстати, и был им на Ризадее). Но нужно отдать должное моим наставникам, фронтовикам – директору Георгию Андреевичу Гришину, главному лесничему лесхоза Борису Михайловичу Агафонникову: они за молодые кадры переживали, надеялись на них. Как-то совсем неожиданно Гришин попросил меня возглавить один из цехов лесхоза, чему я удивился – зачем лесоводу инженерным делом заниматься? Но от нового дела не отказался и неплохо справился с порученным. Затем – назначение главным механиком, главным инженером, избрание секретарём партийной организации. По рекомендации областного начальства направили руководителем Мухтоловского лесхоза. А через три года ко мне в Мухтолово – делегация из Выксы, сообщают: «Назначены выборы директора Выксунского лесхоза, хотим Вас видеть в этой должности». И я согласился.

– Серьёзные – непросто. Они обсуждаются на экономическом совете предприятия, профкоме. Эти структуры у нас остались, а во многих организациях их давно нет. Считаю, что со специалистами советоваться нужно, потому что одному всё знать о лесной территории в 148 тысяч га – невозможно. Поэтому многие решения принимаем совместно.

– Очень люблю свою работу и людей. Наверное, потому у меня много сподвижников в лесной отрасли, которым я верю, они – мне. Какие слабые черты? Затрудняюсь сказать.

– Думаю, что абсолютно с каждым можно найти общий язык. Допускаю, что люди могут ошибаться, нанести тебе какие-то обиды, даже оскорбления. Не считаю, что нужно отвечать на это грубостью. Стараюсь всегда вести себя уравновешенно, прощать, не держать злобы.

– Я бы так не говорил о лесной отрасли. Считаю, что, например, в нашем округе после пожаров-2010 сложились определённые обстоятельства. Ну и что с того, что у нас было 300 пилорам? Когда в округе сгорели десятки тысяч гектаров леса, что нужно было делать? Не давать людям перерабатывать древесину с этих территорий? В этом случае лес бы просто сгнил. Тогда никто, в том числе и государство, на этом бы не заработал. Но в конечном итоге люди сделали нужное дело: основные завалы ликвидировали, древесину переработали, и народ этот – наш, преимущественно выксунский. Да, сегодня мы видим, что плохо контролировали процесс: худшее оставили, а лучшее убрали. Тогда почему сегодня в Канаде, например, вырубают лес самого высокого качества, а низкосортный оставляют, и это обществом воспринимается нормально? Конечно, сейчас нет таких объёмов для пилорам, как два-три года назад, и работать этим многочисленным производствам становится всё труднее и невозможнее. Но, наверное, нельзя рубить по живому, для кого-то пилорамы – средство к существованию. И если с людьми нормально разговаривать, находить общий язык (что мы не всегда делаем), проку было бы больше. Кроме того, эти производства можно было бы перепрофилировать, производить какую-то продукцию, нужную для округа, чтобы не везти её из других городов.

– Часто бываю в лесу, который очень люблю. Погода (неважно какая – жара, ненастье) не имеет при этом значения, лес даёт силу, без него – никуда. Так же и лыжи, на которых хожу до самого схода снега; а ещё бокс, охота, рыбалка. Всё это в комплексе помогает оставаться в форме.

– У меня отношение к лесу и земле одинаковое – здесь всегда найдёшь дело для себя. Долгое время мы держали скотину. Сейчас пасека имеется. Нет такого дела, которое бы я не любил. Встаю в пять утра, ложусь в 10 вечера. Очень нравится основательно домом заниматься, внуками (их пятеро), была бы возможность – всё время им уделял бы. Даже телевизор посмотреть час-полтора не получается – нет ни одной свободной минутки, хотя очень нравятся передачи о политике.

– Такого не припоминаю. Если и допускал ошибки, тут же исправлял их.

– Думаю, что уважают. А чего им меня бояться? Ведь мы вместе в очень непростых условиях делаем общее дело. Вот, например, выиграли несколько контрактов. Приступили к работе. Но все мои коллеги знают, что денег не получим, пока не выполним условия контракта, не сдадим нужный объём. Очень сложно жить в такой ситуации. Конечно, можно было бы кредиты брать, но их практически не используем. Как бы тяжело ни было, коллектив всё понимает, осознаёт: абсолютно от каждого зависит, чтобы как можно быстрее работа была сделана.

– В семье у меня со всеми отношения идеальные, включая самого младшего четырёхлетнего внука. То есть на близких надеюсь как на самого себя. Если моим заместителям в лесхозе – Ольге Махлумовой, Александру Ровнову, Сергею Заторскому, главному бухгалтеру я что-нибудь поручаю, то потом никогда не проверяю, как они выполнили задание. Я в своих замах уверен.

– На ложь спонтанно не реагирую. Если понимаю, что человек лжёт, то общего языка с ним не нахожу. Но когда спустя некоторое время вижу, что он осознал свою неправоту, старается как-то исправить ситуацию, то и отношение меняю к нему. Когда подчинённый совершил проступок, обманув кого-то при этом, никогда не накажу его, предварительно не поговорив, не разобравшись в ситуации.

– Где в идеале хотелось бы жить сейчас, когда есть взрослые дети, обустроенный домашний очаг, под Вашим руководством посажены тысячи гектаров леса?

– Наша дочь живёт в Италии. Не часто, но бываем там, навещаем. Климат, условия в этой стране замечательные, природа потрясающая. В гости я туда езжу с удовольствием, но жить в Италии не смог бы, хотя, к слову сказать, жильё там дешевле, чем у нас. Тот уклад, которым живу здесь, в Выксе, настолько врос в меня, укоренился, что другого не представляю и не желаю.
Автор: Лидия Козоедова.
Фото Ольги Поповой