Есть на Таганае местечко, где собраны все ягоды, ну, или почти все. Зовется это место Киалимской падью. Лесоводы падью называют обширную глубокую, часто залесённую, межгорную долину. В центре пади той бежит река Большой Киалим. Русло реки извилистое, с множеством кривых поворотов-излучин, сухих стариц и мелководных протоков. Всё это говорит о том, что в далекие геологические эпохи, когда и людей-то здесь не было, русло реки свободно путешествовало по долине, то приближаясь к горам, то отдаляясь, размывая почву и оставляя после себя влажные уремы. Постепенно превратилась та чаша межгорная в болото – где кочки осоковые на бывших плесах выросли, где сосенки на суходолах закрепились, а где мох ковром по галечникам лег. Тогда и появилось у пади второе название – Большое Моховое болото. Кто тропки туда не знает, лучше и не ходить, особенно поодиночке. Попадешь в топь из тонкой осоковой дернины, закачается под ногами земля, враз и про ягоды, и про грибы забудешь. А то порой в омутину упрешься. Это такая яма с водой, прошлогодними листьями да травой покрытая. Бывалые ягодники омуты те палками маркируют, метку делают для себя и новичков. Старожилы говорят, в тех зыбунах 5-тиметровые оглобли тонут – тыкнут ею в самое жерло, а она и уйдет с концом.
Фото 1. Киалимская падь
Меж тех омутов киалимских и хоронится тропка заветная в сфагновый клюквенник. Хоть и мелка клюква та, да польза от нее не малая – силу дает богатырскую, ясность ума опять же. Вот только найти ту клюковку не каждый сумеет, уж больно запутаны пути-дорожки к ней, а те, кто про них ведает, обычно не многословны, не каждому встречному тайну откроют. Зато черничные да морошковые места в пади разве что самому отпетому лентяю не известны. Аккурат от подножья Терентьевки через одноименные покосы тропка к ягодам и выведет. Ну, если конечно, вы Терентьевку знаете. Богатые здесь ягодники. Кусты черничные ростом в полметра вырастают, а уж ягода крупная, иная с виноградину будет. Нечета ей высокогорная черника с крохотную горошинку на карликовом кусточке чуть выше щиколотки. Хотя опять же, горная ягода менее водянистая, она, впитав в себя всю силу таганайских суровых вершин, энергию солнца, луны и звезд, делается такой сладкой и ароматной, что болотница в сравнение с ней кажется кислой и пресной. Так что кому как, крупнота да обилие – в болото ступай, а коли духмяной сладости надобно – лезь в горы.
Фото 2. Снаружи синяя, внутри красная, а рот от нее черный?
Про морошку такое сравнение не в счет. Нет ее в горах-то. Под терентьевским цоколем у западного края пади только и растет та ягода. Не простая она, морошка, с хитрецой. Созревают плоды ее в середине лета, да вот спелость их не однозначна. Съедобной морошка делается, когда полностью пожелтеет, станет мягкой да сочной. Такую ягоду только с куста и собирать прямо в рот. Ну а если вы в гости к морошке для заготовки пришли, то собирать ее нужно недоспелую, когда ягода алая да упругая. Пока она до дома на вашей спине 20 км прогуляется, глядишь, доспеет, а нет, так на противне через пару дней золотой сделается. Трудно порой угадать тот заветный день похода в утренний холод морошки – толи еще белая, совсем не спелая, толи уже желтая, переспелая. Можно, конечно и ее собирать, да принесешь домой не ягоду, а уже готовый кисель, разве что для морса.
Фото 3. Я белая – не спелая, покраснела – собирай,
а когда я пожелтела – опоздал на урожай
Если от морошковой поляны пройти около километра на восток, попадешь на крутоярье тихой заводи Киалима в царство кукушкиного льна. Этот изящный мох настолько с виду хрупок, что так и хочется не идти по нему, а летать. Но облик многих растений обманчив. Вот, к примеру, княжик сибирский, эдакая таганайская лиана, вцепится в дерево, обовьет могучий ствол цепким стеблем-канатом, раскинет по хвое белые «тюльпаны» - ох и грозный завоеватель! А тронешь легонько лиану, она и рассыплется, покрыв землю белоснежными лепестками. Мох-лен, наоборот, на деле весьма прочен, недаром в древности из его нитей плели и кухонную утварь, и салфетки и украшения для модниц. А прозвище кукушкин он получил за любовь птиц к своему цветку-коробочке, за поеданием которого больше всех была замечена кукушка.
Фото 4. Кукушкин лен
Но не за лесным льном мы сюда пришли. Здесь, в изумрудных впадинках поймы реки встречается царская ягода. Там, где она растет, за ягодой закрепилось много названий. В центре России – это поляника, костянка, хохлянка, полуденица, куманика. На севере эта тундровая ягода зовется моховой малиной, красной морошкой, арктической малиной. На Дальнем Востоке, в Монголии и Китае ее именуют мамура, предположительно за обилие ягод на прибрежных болотах Амура, реки, которую наши дальневосточные соседи, монголы и китайцы, на русский лад называют Мамур. Но современное и самое распространенное название ягоды пришло к нам из северных губерний древней Руси. В давние времена русские князья в ягодный сезон посылали своих крестьян целыми семьями в леса за ягодами. Одной из самых вкусных ягод, которую крестьяне приносили на княжеский двор, была поляника (растущая на полянах). Она очень нравилась детям, особенно девочкам-княжнам – вот и появилась княженика. Красивое название, под стать и виду и вкусу. Представьте себе малину цвета спелой вишни со вкусом ананаса. Ей Богу, так оно и есть, сама видела и пробовала.
Фото 5. Княженика цветет
Еще одна ягода болот, родственница морошки и княженики – это костяника. Охотников до нее мало, уж больно кисла да костлява. Кроме болот растет неприхотливая костяника всюду – вдоль троп, на склонах, даже в россыпях. Чуть весной солнце землю припечет, как вмиг дернина унылая покрывается ажурным плетением светло-зеленых листьев костяники, резной бахромой опоясывая курумные валуны. Оттого и название ее полное – костяника каменистая. А в пади мшистые она видимо вслед за своей родственницей шествует – костяникой хмелелистной, которая и ягод-то не дает, не то, что ее каменистая сестрица, на одном кусточке до 20-30-ти бусинок порой вызревает. Говорят, будто костянику природа нарочно невкусной сотворила, чтобы служила она только одному зверю. Он, зверь этот, будто на вечерней зорьке кусты костяники охапками рвет, замачивает в ручье, а утром пьет костяничную водицу и силы невиданной набирается, хозяином леса себя чувствует. Так что набредете невзначай на костяничник около лесного ручейка, знайте, мишкины это угодья. А коль ягода не тронута, так медведь где-то рядом, уноси тогда ноги. Хотя, пока косолапого нет, можно самому его рецептом воспользоваться, костяничную водицу сделать, утром испить да Мишу дождаться, чтобы силой помериться, а то, как узнать, взаправду ягодка та волшебная али байки это всё. Шучу я.
Фото 6. Каменистая костяника
В болоте нашем и другие ягоды водятся – малина, жимолость красная несъедобная да синяя съедобная, а по кромке пади, у нижней границе россыпей, смородина черная да красная и бузина. Но в такие дали за дикими родственниками садовых ягод никто не ходит. Другое дело за 30 км в горы за голубикой да брусникой прогуляться.
Фото 7. Красная смородина подножий гор
На плоских вершинах таганайских хребтов среди горных пустошей разбросаны красно-голубые пятна древних тундр. Они такие древние, что помнят журчание талых вод горного снежника последнего ледникового периода Земли. С тех пор минуло не много ни мало около 10 000 лет. В иные урожайные годы на голубичниках даже листьев не видно – одна ягода. Поднимешься росяным утром в гору, а там на каждой ягодке крохотные зеркальца-росинки, в отражениях которых то солнце, то небо, то облако… Шевельнет ветерок легким дуновением этот небесный ковер и сорвутся в траву миллионы солнечных зайчиков, золотыми лапками расцвечивая бирюзовый ягель.
Фото 8. Небо синее упало на зеленую траву
и оставило на память очень сладкую росу
Брусничники поскромнее своих высокогорных голубых соседей, они небольшими куртинками алеют среди рыжей овсяницы, да и ягодки на плоскогорье малюсенькие, чуть крупнее спичечной головки. Крупная брусника родится на скалах. Ее веточки с кожистыми блестящими листьями темно-зелеными гирляндами свисают с каменных уступов, а когда поспевают ягоды, на зеленом бархате листвы загорается пурпурное ожерелье, подходи и срывай, даже наклоняться не надо, ну чем не виноградная лоза. Любят наш северный виноград не только люди, но звери, птицы и даже насекомые, нет такого живого существа, кого бы брусника равнодушным оставила. Медведь, куница, барсук, рябчик, полевка, муравей… Даже зайцы и те в зимнюю оттепель в тундре брусничники раскапывают и уплетают мороженые витамины. Под снегом брусника до самой весны сохраняется, а когда под солнышком оттает, то слетаются на размякшую ягоду первые бабочки, садятся на куст и потягивают хоботком чуть забродивший ягодный сок. Конечно, они не пьянеют, ну разве только чуть-чуть их полет становится веселее.
Фото 9. Брусничное ожерелье Таганая
Но это всё знакомые нам ягоды. А вот кто из вас знает шикшу? В народе эту ягоду еще называют неблагозвучно ёрником, что связано с формой растения – густой, стелющийся, спутанный кустарник, одним словом ёрнистый, «паршивый» значит. За что такое оскорбление? По своей природе – это очень красивое растение, что-то вроде клумбы среди серых угрюмых скал, где на густо-зеленом фоне игольчатых облиственных веток лоснятся агатово-черные ягоды-многоплодики. Но на этом печальные нотки в других названиях не заканчиваются. За сходство цвета ягоды с иссиня-черным крылом ворона называют бедняжку вороникой или вороньей ягодой. А вот финны вообще обзывают ее непристойно – свиная черника, мол, хрюшкам только и пригодна. Однако те, кто водил дружбу с шикшей, давали ей вполне уважительные и даже поэтические названия – ариска, багрянка, голубень, кудесная трава… Кудесницей ее назвали за способность вылечивать многие заболевания. Ученых тоже вдохновило одно из полезный свойств ягоды. За способность утолять жажду ягоде присвоили научное название – водяника. Действительно, в каждой ягодке столько жидкости, что одной горстью водяники можно так сказать напиться, как стаканом воды. Недаром прозвище у нее – ягода путешественников. А вот переедать ее не стоит, можно схлопотать несварение желудка и даже головокружение. За это ягодники (видимо те, кто переел) прозвали ее пьянкой. Вот сколько названий у одной ягоды, которую у нас никто и впрок-то не заготавливает, разве что съедят горсть другую для утоления жажды при покорении таганайский вершин.
Фото 10. Многозвучная шикша
Здесь в тундре растет еще одна ягода, название которой такое мудреное, что запомнить его могут лишь ботаники. Растет ягода на окраине Рысиного распадка на камнях без всякой почвы. Эта мучнистая на вкус разновидность брусники – реликт эпохи последнего оледенения арктического происхождения. Народное название ягоды медвежье ушко дано за сходство вытянутых каплевидных листьев с органами слуха бурого медведя. Причем сходство это дополняется осенью при окраске листьев в яркую буровато-красную окраску. Зрелые ягоды почти черные величиной с горошину, абсолютно безвкусные. Некоторые ученые считают их ядовитыми, но химические исследования всего растения сильнодействующих веществ не выявили. Животными практически не поедаются, кроме медведей да тундряных куропаток. Тем не менее, несмотря на свою непопулярность, растению присвоен статус краснокнижного редкого вида.
Нынешний вегетационный период на Таганае изобилует дикоросами, и запоздалая весна вовсе не оказалась помехой чудо плодородия матушки-земли. Напротив, обильный и продолжительный снежный покров (в долинах он составил максимум 120 см глубины), его медленное таяние и преобладание инфильтрации над испарением, благоприятствовали повышению температуры корнеобитаемого слоя почво-грунта, что в свою очередь положительно сказалось на плодородии фитоценозов.
Высокие показатели урожайности первой продемонстрировала черемша, изумрудным ковром покрывавшая бурые проталины в местах, где в былые годы проективное покрытие выглядело куртинно, а то и вовсе отсутствовало. Следом за медвежьим луком бурно взошел горец альпийский (златоустовская кислица), а в конце июня сезон открыли макромицеты. Если проще, то шляпочные грибы. И, как утверждают старожилы контурных поселений Таганая, столько белых, ельничных, подосиновиков они за всю свою жизнь не видели. Восторг грибников подтверждают и результаты учета макромицетов – предварительная оценка дает рост урожайности на порядок по сравнению с прошлыми годами (10-тилетний ряд наблюдений).
Фото 1. После маршрута
Сказать, что на Таганае летом было много ягод, значит сильно поскромничать. Во-первых, ягоды были везде, плодоносили даже черничники по кольцу Центральной усадьбы. Здесь же, по болотным кочкарникам приусадебных ручьев отмечалась завязь у брусники, в былые годы не удостаиваясь даже цветом. Что же говорить про дальние уремы, где этого добра и так традиционно полно. Не знаю, досталось ли кому из ягодников разжиться морошкой в Киалимской пади, пока медведи там в течение второй половины июля подвитаминивались, подчистую выбрав весь урожай левого берега Большого Киалима.
Во-вторых, горная тундра Дальнего Таганая без преувеличения горела радужным спектром в амплитуде от индиго до бордо – цвета черники, голубики, жимолости, можжевельника, малины, брусники, арктоуса.
Фото 2. Ягодная радуга Таганая
И все же первенство по урожайности принадлежит красной рябине. Научное название этого дикороса – рябина обыкновенная, по латыни – aucuparia (ловящая птиц). Почему? Узнаем ниже. Нынешней осенью урожайность ее в парке, кажется, не просто на пределе, но, пожалуй, относится к разряду аномальных явлений природы. Учет рябины на Таганае ведется с 2010 г. и, к сожалению, говорить о динамике урожайности вида пока рано, хотя некоторые выводы можно сделать уже сейчас. Ниже в таблице приведены показатели учета рябины и сопоставимые им фенологические характеристики сезонов.
Одна из народных примет гласит: «много рябины в лесу – зима будет морозная, да суровая».
Как видно из таблицы урожайность рябины была самой низкой в 2012 г., а последующая зима 2012 (декабрь) – 2013 (январь, февраль) г.г. была самой теплой – средние температуры были выше нормы, а среднеминимальные не дотягивали до нормы 5,5°. Предыдущие зимы были чуть холоднее, на фоне повышенной урожайности рябины, но, как уже указывалось, незначительная выборка параметров снижает статистическую значимость наблюдений.
Стоит ли ожидать зиму 2013-14 г.г. суровой, как утверждает народная мудрость, время покажет. Еще одна народная примета: «рябины урожай большой – к дождливой осени», в этом году определенно сбывается, учитывая также и снег, который периодически накрывает горы и леса, регулярно затем превращаясь в жидкую фазу. Как не атакуют рьяно арктические воздушные массы таганайские хребты, лето никак не хочет покидать насиженное местечко, преподнеся то повторную вегетацию ивы, то цветение брусники и ветреницы пермской в заснеженной тундре Дальнего Таганая, то бутонизацию розового куста во дворике музея природы.
Фото 3. Не успела!
В заключении немного полезной информации о виновнице «торжества» - рябине обыкновенной. На Таганае ее можно встретить повсеместно, одиночными экземплярами или группами во всех типах леса. В горы рябина поднимается до субальпийских лугов, заселяет подгольцовое березовое редколесье, а в тундре образует карликовые формы в прижимах скальных выходов.
Фото 4. Каменная рябина
На прогалинах, старых вырубах, в окнах среди древостоя рябина увеличивает свою численность, образуя многочисленные популяции, стабильные благодаря приносу семян, в чем основная заслуга принадлежит птицам. В старое время птицеловы даже приманивали рябиной в силки птиц, а дерево получило прозвище – «ловящая птиц».
Среди таганайских крылатых аграриев, на которых к счастью никто ловушки не ставит, можно выделить дроздов, клестов, синиц, зябликов, черноголовых гаичек, свиристелей, соек, дятлов… Дикие куры (глухари, тетерева, куропатки, рябчики) вообще особые приверженцы рябины – за гроздь ягод могут между собой и посоперничать. А пока дерутся, пол дерева осыплют. На тот пир под полог леса кого только не принесет, начиная от полевок, ежей, зайцев, лисиц до кабана и косули – ростом-то не вышли, да и древолазанью не обучены. Зато лосю стоит только шею протянуть – гроздь уже во рту. Медведь так тот вообще «рукастый», встанет на задние лапы, передними куст обнимет, к земле приклонит, сядет и уплетает. После него тоже крошева ягодного хватает, чтобы приземленной мелюзге поживиться. Хорошая нынче у косолапого на рябине жировка в зиму выйдет. Тут его и надо «ловить» - вдоль троп, по снежку на рябиновых пастбищах, на предмет количественного учета.
Фото 5. Сойка в рябиннике на Верхней тропе
Еще одна любительница рябины – куница. Кроме сбора плодов эта хищница дерево и в платонических пристрастиях своего желудка использует. Охотится юркая зверюга на белок, запасающих терпкие плоды на зиму, да рябчиков – рябиновых «наркоманов». Одной такой птичке крупно не повезло в пойме Большой Тесьмы – стал рябок обедом куницы, которую я спугнула. Отнимать дичь я у нее не собиралась, хотя тушка была еще теплая и почти целая, не считая головы. Но осторожная куница, спустя час моей укромной засидки, так и не появилась.
Ну и конечно человек к рябине не равнодушен. Даже если кого и смущает горечь ягод, то уж эстетический облик всегда вызывает только восхищение, будь то весенний бархат душистых цветов или багряные флаги терпких ягодных кистей на закате осени.
Ночью на Таганае выпал первый снег. Он припорошил поляны и тропинки, скалистые вершины и берега речушек. Под полог густого леса снежинки не попали, оставшись лежать в виде небольших сугробиков на лапах елей и пихт.
Михейка и не заметил, что пришла зима. Он ночевал под раскидистой елкой, нижние ветки которой опускались до самой земли. Получался настоящий елочный шалаш с крышей из густой хвои. Когда молодой медведь проснулся, то очень удивился, что в его новом доме стало необычно тепло. Он поворочался с боку на бок по привычке, но своей теплой мамы не обнаружил. Она так и не вернулась к нему. Михейка понимал, что ей надо заботиться о малышах. Брат и сестра Михейки родились прошлой зимой. Крохотные медвежата до самой весны спали на брюхе медведицы, совсем не мешая старшему брату. Но за лето юные отпрыски подросли, и мама увела их на поиски нового дома. А Михейка остался один. Поначалу он брел по пятам родной семьи. Но как только его замечала медведица, он убегал. Однажды он убежал слишком далеко. Вскоре Михейка понял, что заблудился и, не отчаявшись, смирился со своей долей. У медведей всегда так, когда у мамы-медведицы появляется новое потомство, дети-подростки должны начинать самостоятельную жизнь. Иногда старшие медвежата живут с матерью и до двух, а то и до трех лет. Но Михейка вовсе не маменькин сынок, ему уже два с половиной года, он взрослый и сам разберется со здешней природой и погодой. Кстати, почему сегодня так тепло? Мысли медведя вернулись к действительности. Он перекатился на брюхо, прополз к выходу и высунул голову наружу. Бах! И мишка пулей влетел обратно в шалаш. Прижавшись к стволу вековой ели, он стал облизывать мокрый нос и морду. Хм, вкусно! Михейка вылез наружу и сел от удивления. Мир вокруг, его серый безрадостный мир вдруг побелел! Мишка стал бегать, прыгать, кататься по снегу. Он хватал его пастью, слизывал с лап. Вдоволь закувыркавшись, Михейка посмотрел на свой дом. Пушистое снежное покрывало делало хвойный шалашик не только красивым, но и теплым. Вот почему мишка сегодня так крепко спал – его дом укутывал снег, не дававший теплому дыханию зверя улетать наружу.
Уютная медвежья постель
Отправляясь на прогулку, медведь тщательно пометил свои владения. Так, на всякий случай. Чтобы другому косолапому не приспичило занять его уютный дом. Медведица всегда так поступала, когда они неделями бродили по лесу. Михейка не собирался далеко уходить. Нельзя тратить силы, если собираешься несколько месяцев проспать в ледяном сугробе до весны без еды и теплой маминой шубы. Перевалив через скалистый гребень, медведь вышел на тропу. Он остановился, принюхался. С юга потянуло чем-то незнакомым, но манящим. Медведь повернул морду на север – пахнет гарью. Летом Михейка, следуя за матерью, уже сталкивался с таким запахом. В тот раз медведица даже не стала его прогонять, а увела всю семью подальше от горельника. Михейка послушно бежал вслед за малышами, жалея о несостоявшемся походе в моховое болото, богатое морошкой, черникой и клюквой. Поэтому, доверяя воспоминаниям лета и звериному инстинкту, Михейка пошел на юг, прочь от лесного пожарища.
Пожарище Киалимской пади
Мелкий пушистый снег не препятствовал добыче пряных черенков увядающего разнотравья. Медведь жевал подмороженную зелень уже не один час, мечтая о вкусной и здоровой пище. Она, эта пища, обычно пряталась в муравьиных кучах, гнилых валежинах и под камнями. Но сегодня жучки-паучки попрятались глубоко под землей. И только один трухлявый березовый пень порадовал Михейку белковым деликатесом. Внутри древесины он нашел зимующих личинок короеда. Откушав блюдо из лесных вредителей, Михейка уверенней зашагал по тропе. Вдруг впереди что-то насторожило медведя. Увидев у подножья скалы моховой валун, медведь, не раздумывая, спрятался за него, распластавшись на брюхе, поджав лапы и прищурив глаза. Вскоре на тропе, вслед за едким запахом, появились двуногие существа. Кроме странной вонючести они имели еще и горбы. Михейка, надеясь на каменное укрытие, осмелел и слегка приподнял морду, чтобы лучше разглядеть этих удивительных созданий. И вдруг один из горбунов, повернув голову в его сторону, встретился с Михейкой взглядом. Через мгновение лес пронзил оглушительный крик, а караван горбунов моментально исчез за поворотом скалы. Вот это да! Он, Михейка, такой малыш, разогнал огромную толпу странных горбатых животных! Они испугались одного его вида. А если бы он зарычал, как мама?! Размышляя о случившемся, Михейка смело побрел дальше.
След молодого медведя по первому снегу
В просветах облаков проглядывало солнце. Снег сначала посерел, потом пожелтел, окрасившись соками пожухлых трав и листвы, а затем исчез. Вернее растаял, частично впитавшись в почву, а частично испарившись под неожиданно разыгравшимися лучами солнца. В лес вернулась угрюмая серость. Поэтому, когда в верхушках елей замаячили белоснежные скалы, Михейка, не раздумывая, направился в горы, поближе к синему небу и ласковому солнцу. Он и на этот раз не ошибся. На вершине сопки проголодавшийся медведь нашел низкорослый рябинник, усыпанный гроздьями алой вкуснятины. Оттаявшие ягоды рябины показались Михейке слаще всех ягод на свете, которые только он уже успел попробовать за свою короткую жизнь. Поэтому лакомка решил остаться здесь и подвитаминиться. Устроив ночлег в расселине скал, Михейка несколько дней трапезничал в рябиновом распадке Двуглавой сопки. За эти дни распогодилось так, что даже муравьи вернулись из своих подземных подвалов на верхушки муравьиных куполов, чтобы погреться и проветрить отсыревшие хоромы. Вот за этой работой и застал их ненасытный мишка. Погожие деньки да веселое настроение так и довели Михейку по цепочке оживших муравейников до пожарной просеки. Может и остался бы он здесь и дальше жировать на богатых угодьях, да только неуютно было Михейке от странных запахов и протяжных гудков, хорошо различимых особенно по утрам при тихой безветренной заре.
Мишка трапезничал
Уходя обратно на север, Михейка несколько раз останавливался, поворачивал морду в сторону юга. Искушенный воспоминаниями о сытной еде, он делал несколько неуверенных шагов, но неведомые запахи и звуки неминуемо разворачивали его на север, к миру предков. Мечась между соблазном вернуться и зовом дикой природы, Михейка бродяжничал до самой зимы. Однажды выпавший глубокий снег лишил его всякой пищи. Хвоя, замерзшие веточки да кора – всё, что осталось медведю из пищевых запасов леса. Михейка похудел, ослаб. Однажды он вышел на широкую просеку, где заболоченная почва хранила тепло. В незамерзших промоинах медведь откопал зеленую осоку. Скромная пища обрадовала косолапого и он погрузился в процесс насыщения. Для оголодавшего медведя в этот миг не существовало ничего, кроме долгожданной еды. И вдруг… опять этот запах. Михейка с трудом оторвался от еды и поднял голову. Пахнущее существо стояло молча и неподвижно. Неужели оно пришло за его едой? Никому Михейка не отдаст добытую с таким трудом зеленую осоку. Медведь сделал шаг, второй, третий… Голова Михейки стала сама собой раскачиваться в стороны, захотелось подбежать и разорвать нахала. Но существо тоже пошевелилось. Потом оно начало кричать, махать передними лапами – хлоп, хлоп, хлоп. Ну и звук! Память предков подсказала Михейке, что лучше убраться отсюда и не связываться с этим двуногим существом. Не сегодня! Медведь развернулся и побежал. Он бежал долго, через бурелом, через скалы, через болота и ручьи. Он бежал на запах горельника. Пусть там нет его любимых морошки и клюквы, пусть там один пепел и голод, зато он больше никогда не услышит и не увидит этого устрашающего мира…мира человека.
Зверь этот на Таганае в последнюю пару десятилетий приобрел статус обычного вида. Действительно, стал косолапый встречаться чаще. Но, думаю, связано это не с ростом его плотности в силу поубавившихся стрелков на режимной ООПТ и, как следствие, медвежьей демографии на фоне беззаботной жизни. Что до первых, так и при властвующем здесь в прошлом охотхозяйстве хозяину бурому мало кто вызов бросал. Причины тому разные были. Во-первых, по 3-хметровому снегу берлогу в таганайских рельефах искать, что иголку в сене (обычно охота на зверя идет зимой). Опять же, экземпляры наших мишек охотников не устраивали, уж больно малы по сравнению, например, с уреньгинкими, одним словом, муравьятники, ни мяса, ни шкуры. Хотя, есть и исключения, скажем, на севере парка в юрминских урёмах обитают весьма крупногабаритные особи (см. видео). И еще одна причина – это абсолютное бездорожье. Вывезти трофей из бурелома какого-нибудь болотистого распадка даже на телеге было проблематично. Впрочем, брали, конечно, медведя, но не целеустремленно, не в ущерб, а так «в охотку», за компанию с копытными. Так что встречи с ним в настоящее время, это скорее эффект нашего вездесущего вторжения в укромные мишкины угодья. А что до выхода косолапых на тропы, так живут они здесь, где хотят, там и ходят. И раньше на Киалимской дороге с ними углежоги и метеорологи сталкивались. Говорят, что при встрече кланялись мишке, да расходились в разные стороны, причем медведь первым ретировался, дорогу уступал, как и подобает вежливому хозяину.
Хотя, однозначного ответа на вопрос, как вести себя при встрече с медведем, до сих пор нет. Кто-то утверждает, что нельзя поворачиваться спиной и убегать. По собственному опыту скажу – пару раз так и было, т.е. как говорится, я «делала ноги». Не знаю, какая была реакция у медведей, но погони я за собой не замечала. Однажды при встрече с медвежьей семьей, когда на тропу ко мне выбежал медвежонок, а мама, порыкивая бродила рядом в подлеске, я просто стояла и ждала развязки ситуации, хотя и приглядывала спасительное дерево с сучьями (кстати, такого там не было). Медвежонок-сеголетка тогда убежал, нашел мать с годовалым отпрыском и три медведя благополучно исчезли из моей жизни. Приласкай я тогда медвежонка, наверное, эти строки бы сейчас не писала. От местных охотников знаю, что нельзя смотреть зверю в глаза, он воспринимает это как вызов, будто человеческий взгляд унижает его честь и достоинство и зверь, теряя самообладание, проявляет агрессию. А вот сибирские охотники говорили, что гипнотическое противостояние взглядами часто! заканчивается победой человека и зверь уходит. Правда, они не сказали, что происходит в редких! подобных случаях. Так что, выстраивание отношений с Топтыгиным, его супругой и детьми – это дело случая. А все рекомендации, не более чем версии, не поддающиеся никакому статистическому учету. Например, по одной из версий можно прикинуться «мертвым» и медведь, благоразумно закидав находку ветошью, уйдет восвояси. Кто-то это проверял? По другой версии надо мишку напугать, покричать или пострелять. Действительно, этот гигант тайги пуглив, но и безрассуден при опасности. Поэтому, как говорят бывалые медвежатники, даже шишка, сорвавшаяся от ветра или задетая дробинкой и угодившая оцепеневшему от крика или выстрела медведю в нос, может привести его в ярость. Ну а что до таганайских медведей, большой группе туристов он вряд ли позволит себя обнаружить. Будет лежать в кустах или за валуном у самой тропы и носа не высунет, пока последний из вереницы людей не скроется за поворотом. У бродяг-одиночек больше шансов встречи со своими дикими лохматыми единомышленниками. Здесь, пожалуй, совет только один – без паники. А далее по ситуации, точнее по интуиции. И всё же общие рекомендации я дам – не обижайте таганайских мишек, не сорите в их доме, не ломайте и не пачкайте мишкину «мебель» (деревья, скалы), не загрязняйте древние «водопроводы» (реки, ручьи, родники), ведь чинить их медведи не умеют, не нарушайте тишину сонных урочищ (попса животным режет слух), словом, уважайте Хозяина леса и его соседей. Не надо думать, что животные совсем лишены разума. Мы к ним по человечески, и они к нам… по своему. Рассказ о таганайских медведях, основанный на реальных событиях, читайте на блоге сайта.
Олений мост, Горбатый мост, деревянный мост, мост Верхнего брода… Всё это названия одного места – переправы через Большую Тесьму по Верхней тропе на Большой Таганай. Мост, построенный здесь в 2002 году, имел заслуженную популярность. Перейти бурную речку вброд, особенно в межсезонные паводки или летнее половодье, всегда представляло собой самый экзотический элемент путешествия в горы. Вроде бы и глубина не выше колена, но скорость течения, сдобренная притоком атмосферных хлябей, подчиняет себе даже сапожную экипировку типа болотников. Досчато-бревенчатый подиум спасал в любое ненастье. И, наверное, не найдется того путешественника, который не запечатлел бы свое знакомство с этим, пусть и простеньким, но надежным и к месту сотворенным сооружением.
Фото 1. Волонтеры. Фото на память
Кстати, построили мост сотрудники природного парка «Оленьи ручьи» (Свердловская обл., пос. Бажуково) в рамках гранта РОЛЛ-2000 «Сохранение уникальных природных комплексов в национальных парках Южного Урала», предоставленного Институтом Устойчивого Развития (штат Вермонт, США) и Агентством США по Международному Развитию. Свалить и освободить от сучьев две огромные ели для подпорных перекладин им помогли лесники Таганайского лесничества. В тот же день все вместе установили металлическую арматуру, выбрав часть валунника в центре русла. С помощью этого же материала отцентрировали металлическую стойку, аккуратно, «по уму», как говорил автор этой конструкции Воздвиженский Павел Сергеевич (гл. специалист ПП «Оленьи ручьи»), «спрессовали» внутренности четырехгранной пирамиды. Вечером он вместе с двумя молодыми «оленьеручьевцами», сыном Женей и Пашей Черновым, скрепили бревна на арматуре и по обоим берегам. А уже на следующий день, когда я принесла рюкзак с гвоздями, застелили мост досками, предоставив мне почетное право вбить последний гвоздь. Вот так был построен Олений мост. Интересно, но первое время никто даже и не подозревал, что ниже традиционного брода появился мост, и все продолжали прыгать по камням, шлепать босиком или в обувке по плесу меж водяных лопухов. Вскоре не только забыли про брод «по валунам», но к нему даже тропа заросла, а Олений мост приобрел наряду с практической необходимостью еще и статус местной достопримечательности.
Фото 2. Легко и просто
Название моста – это, конечно в честь природного парка. Как рассказывали наши коллеги, в недалеком прошлом по территории нынешних Оленьих ручьев проходили миграционные пути северного оленя, о чем свидетельствуют наскальные рисунки на прибрежных обрывах реки Серга. Возможно, что и таганайские реки могли в те времена быть свидетелями водопоя этих грациозных копытных. Ведь одна из наших легенд говорит, что «давным-давно текли в местах таганайских две речки, две сестры родные – Киалима да Тесьма. И нраву доброго были и меж собой дружно жили. Но однажды пришел к ним Лесной Олень с далекого Севера попить хрустальной горной водички. Поначалу олень к обеим сестрам похаживал, а потом пришлась ему больше по вкусу тесьминская сладкая вода. Стал он одну лишь Тесьму привечать-отмечать. Обиделась тут Киалима, повернулась и потекла в другую сторону. С тех пор течет она на север и воды ее доходят до самого Ледовитого океана, а Тесьма – та к югу подалась, к теплому морю Каспийскому, хотя берут свое начало обе речки из одного болота». 21 июля в результате штормового атмосферного явления, при котором количество осадков составило 60 мм (месячная норма за июль) и уровень воды в реке Большая Тесьма поднялся более чем на 1 метр, снесло Олений мост.
Фото 3. Стихия унесла мост
Ледоходы выдерживал, варварам противостоял (пытались мостик на костры по дощечкам разобрать), коррозию вынес… Что ж, придется пока снова по валунам переправляться.
В национальном парке «Таганай» продолжается акция «С заботой о птицах». Благодаря участию юных орнитологов пернатые Центральной усадьбы парка сыты и готовы встретить весну, как говорится «во всеоружии, лицом к лицу», а точнее клювом к разного рода паразитам энтомофауны. Разочаровывает лишь то, активность помощников в поддержание продовольственной ниши для птичек на Таганае, оставляет желать лучшего. Организовывая акцию, мы ориентировались на высокий темп по изготовлению кормушек молодым поколением златоустовцев в конкурсе прошлой зимой, в котором приняли участие около 400 человек, изготовивших 150 кормушек. Большая часть этих зимних столовых уже второй сезон служит в качестве общепита для многочисленной армии синиц, гаичек, снегирей, соек на всей территории парка. Участь других кормушек – украшение подворья Музея Природы. А вот развесив их и обеспечив на каждой качественную ежедневную подкормку, мы привлечем еще больше стаек мелких пичуг, зимующих в окрестностях Златоустья. Поверьте, благодарность за это от птиц не заставит себя долго ждать. С первой капелью зимние труды вернутся к нам восторгом от пения, щебета, клекота, цоканья…
Фото В ожидании капели
До наступления этого момента еще почти 2 месяца (март и пол-апреля), поэтому тех, кто пока только думает присоединиться к акции, просим поторопиться. Не упустите возможность обрести новых друзей. Предвесенье - самый трудный период года для птиц, и они ждут вашей помощи. Напоминаем, что Положение об акции «С заботой о птицах» направлено во все школы и учреждения ДОД ЗГО. Желающие принять участие в подкормке птиц могут и напрямую связаться с координаторами акции в национальном парке, которые дадут важные рекомендации по проведению мероприятия. Пренебрегая правилами подкормки можно сильно навредить пернатым. К сожалению, сотрудникам парка часто приходится сталкиваться с некорректным отношением посетителей к природе и ее обитателям. Например, агитаторы недавно проведенной самостоятельной акции по подкормки птиц (под эгидой ЛДПР, без согласования с администрацией парка), вероятно, преследовавшие лишь «пиаровские» цели, не осознают всей ответственности работы на кормушке. Вот и получается, что болтающиеся на ветру заснеженные кормушки уже через день стали никому не нужны – ни «шефам», ни «подшефным». Многолетний опыт подкормки птиц в парке показывает, что таганайские крылатые гурманы не едят крупы, особенно перловку, щедро засыпанную во все нелегальные кормушки, развешанные по кромке поляны Центрального входа в парк. Не любят наши птички и корм из зоомагазинов. Но особенно вредны для них (хотя они об этом не знают и едят) хлебобулочные изделия, а более того их современные модификации – кириешки, сухарики, подушечки, «космостарсы» и тому подобные «вкусняшки», напичканные химическими добавками. К сожалению, подобная жестокая диета не редкость в «одноразовых» кормушках, причем, вся эта химия подается к столу птиц вперемежку не только друг с другом, но и со снегом, а порой и мусором. Да и сами кормушки, кроме эстетической несуразицы, несут в себе элементы опасности. Например, популярные кормушки из пластиковых бутылок опасны тем, что вырезанное в них входное отверстие острыми краями ранит тело прилетающей за кормом птицы. Или взять, например, красочные кормушки из подарочных коробок, кефирных упаковок и т.п. Они, кроме вычурной пестроты, портящей естественный пейзаж, еще и бесполезны – птицы бояться легких посадочных площадок, к тому же шуршащих снаружи и изнутри. Поэтому, лучший вариант – это традиционная, хорошо себя зарекомендовавшая деревянная кормушка с бортиками и крышей. Есть желание покормить птиц? Приходите в парк, готовые кормушки уже ждут вас. Как дождались они ребят из МАОУ СОШ № 10. Нашими первыми участниками стали ученики из 1-б класса (классный руководитель А.В. Другова) и 3-а класса (классный руководитель Т.Л. Порсева). В акции также принимают участие учащиеся школы № 13 (пос. Центральный), но ввиду удаленности от Таганая они подкармливают птиц в окрестностях своего поселка. Шефство над кормушкой можно взять семьей, компанией и даже индивидуально.
Заместитель директора по научной работе и экологическому просвещению нацпарка Марина Середа о том, как различить следы волка и собаки и зачем зайцы обнимают пихты.
В нацпарке "Таганай" завершилась «перепись населения». Чтобы подсчитать зверей сотрудники вместе с инспекторами Таганайского и Шумгинского лесничеств прошли 17 лесных мартшрутов и преодолели более 170 километров заснеженных троп. О зимнем маршрутном учёте (ЗМУ) и о том, как непросто читать "белую книгу" рассказывает Марина Середа.
Каждый зверь оставляет следы, которые охотоведы могут отличить и «прочитать». Это как отпечатки пальцев у человека. Возьмём для примера куницу. Зимние следы у неё большие. Больше, чем спичечный коробок. Но лапки на самом деле маленькие. Просто все четыре конечности обрастают мехом к зиме и становятся похожи на снегоступы. Вот опушка и создаёт такие, казалось бы, большие следы, большие отпечатки. Зверёк ещё прыгает: ставит передние лапы, а в них - задние.
Фото: Кунья тропа
И получается двойной отпечаток. Кстати, на насте внутри следов видно маленькие лапки. Можно рассмотреть подушечки, коготки. Своебразные следы у землероек. Они немного похожи на следы горностая. Но у землеройки часто видно отпечаток хвостика, который она тянет за собой, а у горностая, естественно, такого нет.
Фото: пробежала землеройка
К тому же все куньи прыгают так, что правая лапа немного впереди, а левая сзади. Или наоборот. А землеройка ставит лапы симметрично. А вот следы горностаев при ЗМУ учитывать сложнее всего. Они очень часто "ныряют", ходят по низу, то есть под снегом. Между корешков. В лесу снег неплотный. А весной под снегом образуется пространство за счёт подроста молодых елочек. Потому горностая можно просто не увидеть, хотя он спокойно будет ходить рядом. Обычно этот пушистый житель леса идёт параллельным маршрутом. Горностай ставит задние лапы впереди, и это тоже видно по следу.
Фото: след горностая на подтаявшем снегу
Следы норки крупнее, чем горностая. Норка обычно идёт большими прыжками и лапки ставит параллельно. Если у куницы между следами есть пространство, то у норки его практически нет.
Фото: след норки по глубокому снегу
По следам того же зайца можно, между прочим, определить начался ли у него брачный сезон. На глубоком снегу косой оставляет "чирки". Гениталии тяжелеют, и он бороздит снег.
Фото: беляк чертит снег
Определить зайца можно и по жировкам. Когда заяц одно и то же место пересекает несколько раз, а потом останавливается. Там могут быть какие-то съедобные для него кусты. Во время ЗМУ считается каждое пересечение следа. Видно: тут он погрыз, словно садовыми ножницами постриг и вокруг всё истоптал. Тут же заяц оставляет помёт. С такими следами порой очень сложно разбираться.
Фото: заячья жировка
Также заяц делает «задир» на пихте. Осенью в одном месте так съели целый гектар пихты. Лось не мог - он пихту не ест. Кабан бы оставил борозды на земле. Поэтому я предположила, что всё-таки это заячьих зубов дело. Тем более, на такой небольшой высоте. Если он на задние лапы встанет, то он сможет вот так пихтушку ободрать. Конечно, это немного странно выглядит: стоит заяц и «обнимается» с деревом.
Фото: пихтовая трапеза зайца
Белка задние лапы ставит впереди. Благодаря этому во время ЗМУ можно определить направление, в котором она прыгала. К тому же, у белочки задние лапки крупнее. Характерно только для белки и то, как она шелушит шишки. Например, дятлы или клесты оставляют шишку целиком, а она только стерженек. Белка может обедать на дереве, а может и на земле. В начале весны, когда снег небольшой, она садится возле комля дерева и грызёт шишки. По таким "столовым" можно определить, что белка здесь была. Можно даже самих следов не видеть.
Фото: беличья столовая
Когда снег ещё неглубокий, белки также часто делает неглубокие прикопы, и прячут там шишки, грибы про запас. Либо вынимают корешки в начале зимы. В таких- же же норках белки обычно ночуют. В километре от центральной усадьбы прямо возле дороги можно увидеть много этих норок. Ведь у белок зимой нет постоянных жилищ.
Фото: беличьи приколы
Из более крупных животных достаточно легко определить енотовидную собаку. Она делает небольшую траншею, как бы бороздит снег. И главный признак - пальцы расходятся веером. Такое нехарактерно ни для лисицы, ни для обычной собаки. Енотовидная собака вообще-то впадает в спячку, когда морозы наступают. Но во время оттепели она может просыпаться и ходить.
Фото: следы енотовидки по насту
Траншею в земле делают и кабаны. Особенно секачи. Они волокут по земле брюхом и ходят по одному. У них брачный сезон заканчивается осенью, в начале зимы, и секачи уходят из стада. Если самец матёрый, он всегда один. Это молодые самцы, годовики могут гуртом ходить по два, по три, пока не заматереют. Кабан секач тоже оставляет следы на пихте. То ли чешет клыки, то ли метит территорию. Такие метки можно увидеть на деревьях совсем рядом, буквально в километре от Центрального входа, если идти по просеке ЛЭП.
Метки клыков кабана весной 2013г.
Походят на кабаньи следы косули и лося. Но у кабана расстояние между пястными мозолями больше. У косули нет траншеи, как у кабана, идет строчкой. Следы косули похожи и на лосиные, но сам след и шаги намного меньше. Если у лося шаг до полутора-двух метров, то у косули до метра. Ну и сам провал в снег, конечно, мельче.
Фото: косулиная строчка
Неопытные охотник могут спутать такие следы со следами лосят. Но лосёнок без мамы не ходит. Тем более, лосята рождаются в мае, и к зиме они почти достигают размеров взрослого зверя и шагают с большим размахом. Есть ещё такое понятие - почерк следа. Благодаря ему можно, например, отличить след лося от коровьего. Если корова идёт, пошатываясь из стороны в сторону, то копытные идут чётко и целенаправленно. Тот же лось часто делает рогами задиры на деревьях.
Фото: лосиная ческалка
Крупный, округлый след размером обычно в половину человеческого оставляет рысь. Этот хищник ставит лапы след в след. Видно отпечатки подушечек. Если не знаешь, то можно спутать с крупным лисовином. Но у рыси отпечаток глубже. К тому же рысь коготков никогда не высовывает. Рысь и обедает по-особенному. К примеру, зайца она съедает не целиком. Только тушку, а четыре лапки не трогает.
Фото: след крупной рыси по первому снегу
Лисица тоже ставит ножки ровно, а следы на утюжок похожи. Но лиса не продавливает снег так сильно, как, например, косули. Следы самца (лисовина по- охотничьи) больше следов самочки. Лиса может несколько километров идти след в след. Это классический лисий «тихий ход».
Фото: лисица с добычей, слева видна поволока от жертвы
След волка похож на собачий, но отпечаток более вытянутый. Ну и конечно, собаки более безалаберные, а дикие звери аккуратно ходят. Если собака идёт по дороге, то она обязательно каждые 50 метров будет сворачивать с тропы: тут побегает, там понюхает. Она не будет как лисица или волк несколько километров идти след в след.
Фото: след волка
Похожи между собой следы рябчика, куропатки и глухаря разнятся они только размерами. Рябчик в рыхлом снегу оставляет небольшую траншею. У глухаря она больше - до 10 сантиметров. Так что тропы он хорошие натаптывает. Ещё птицы оставляют на снегу отпечатки крыльев. Тот же филин, когда садится на землю, обязательно крыльями упирается. У филина лапы и крылья очень мощные.
Фото: посадка филина у Большой тесьмы
Некоторых птиц можно определить по остаткам обеда. Вот дятел, как ест? Он находит в дереве трещину, вставляет туда шишку, садится и семечки вынимает. Это называют ещё «станок» дятла. Естественно, шишку он лущит не так, как белка, к примеру. Шишка после дятла получается растрепанная с одной стороны. Если же шишка со всех сторон поклёванная, то это может быть лакомился клёст.
Фенологическая весна нынешнего года полна очередных несуразиц, в последнее время присущих климату, в богатом убранстве аномальных явлений шествующему по планете. Поэтому, как показывают наблюдения, уже за последние 3-4 года весна считается запоздалой, то вялотекущее пробуждение от зимней спячки этого года – стихийный нонсенс какой-то.
Оглядываясь в прошлое, майские праздники вспоминаются пусть и некоторой блеклостью красок, но всё же с легким ажуром клейких листочков в кронах ив, клена, черемухи, неугомонным щебетом вернувшихся на места гнездования дроздов… Нынче за окном беспробудная серость, а еще тишина, прерываемая скромным гомоном пичуг в предутренних сумерках. В первых числах мая (по многолетним фенологическим наблюдениям) идет на спад сокодвижение у берез. В этом году белоствольные очнулись от спячки и излились слезами радости (так думает человек) аж 30 апреля, на 15 дней позже, чем в прошлом году, или с опозданием на 18 дней к среднемноголетнему показателю. Кстати, все фенодаты, приведенные здесь, касаются исключительно района Таганайского горного узла и могут значительно отличаться от таковых же, наблюдаемых на южных оконечностях ЗГО, и даже по северной кромке Пушкинского поселка.
Фото 1. Метеопост парка в Таганайчком лесничестве ранним утром конца апреля 2014 г.
Далее несуразицы фазы зеленой весны, начало которой в таганайских долинах опять же по многолетним наблюдениям совпадает с майскими праздниками, демонстрируют феноявления, выход коих на весеннюю арену характеризуется климатической стабильностью. Рассмотрим их. Ниже приводятся средние многолетние сроки, когда наступает то или иное фоновое явление в череде многочисленных (вариативных) показателей Календаря Природы Таганая, в сравнение с 2014 годом в скобках.
Начало цветения мать-и-мачехи – 14 апреля (30 апреля). Начало цветения ветреницы (подснежника) – 13 апреля (22 апреля). Появление бабочек-ванесс – 5 апреля (14 апреля). Появление комаров-кусак – 19 апреля (1 мая). Сход снега на поляне перед Музеем природы – 20 апреля (3 мая 2014 г. снег лежал).
Фото 2. Солнечная ванна на берегу Большой Тесьмы, 14 апреля 2014 г.
В продолжение снежной темы, следует отметить, что это и есть главная погодная аномалия нынешней весны за последние 80 лет. Снегопад, выпавший 25-26 апреля, конечно, прибавил на добрые 50 см снежку к еще не растаявшему, причем не только в горах, но и на сглаженных просторах нашей области, но снежная аномалия заключается в другом. Причем, это не столько глубина снежного покрова (хотя в этом году по данным снегосъемки наблюдается самый высокий показатель за всю историю наблюдений), сколько интенсивность выпадения осадков именно в апреле (снега выпало почти в 1,5 раза выше нормы, причем полная месячная норма пришлась как раз на 3-й квартал). И, главное, это высокая отражательная способность (альбедо) снега, чему способствовала низкая (ниже нормы на 1°) среднемесячная температура воздуха, в совокупности тормозившие таяние снега.
Если взглянуть на нижеприведенную таблицу, где представлены данные по состоянию снежного покрова в третью декаду апреля за последние 80 лет, то в глаза бросится лишь одна аналогия – снежный плен 1941 года. В другие годы, не представленные в таблице, в диапазоне 1935-2014 г.г. снег в последней декаде апреля уже растаял.
У паука Альбиноса сегодня день рождения. Конечно, паукам никто не выдает паспорта, где бы стояла дата его рождения. Поэтому паук Альбинос сам решил устроить для себя праздник, просто так. Почему это вдруг пришло в его огромную брюхо-голову, он и сам не знал. Только сидел паучок сейчас внутри желтой куколки, или купавки европейской, как ее называют ученые, плотно укрытый ее лепестками, и думал. «Вот сижу я здесь один, а скоро взойдет солнце, золотой цветок проснется, распахнет шторки-лепестки и… выбросит меня на траву». А внизу сыро, роса бусинками на травинках висит да ухмыляется, подмигивая солнечными бликами всех цветов радуги
Фото 1. Там, где росы свивают гнезда
А паучку так хочется понежиться в тепле, где-нибудь на пуховом облачке одуванчика. Или забраться еще выше, на желтый матрасик в центре ромашки. А однажды, перед дождем, паучок вскарабкался на самый верх саранки. И только успел Альбинос вдохнуть аромат лесной лилии, как огромные капли застучали по ее венчику. Паучок мгновенно проскочил внутрь цветка и прижался к алому локону. Лилия пожалела бедолагу, не сбросила, прикрыла нежными завитками, оказав ему королевский прием. Недаром в народе одно из названий этого цветка – царские кудри.
Фото 2. Дикая лилия-саранка
Пока Альбинос мечтал и нежился в кукольном домике, на цветочной улице взошло солнце. Куколка вздрогнула, напружинила стебелек и повернула желтую головку в сторону восхода. Паук приготовился к падению. Но куколка не торопилась раскрывать лепестки, она грелась в солнечном свете, который проникал внутрь цветка через крохотное отверстие.
Фото 3. Кукольный дом Альбиноса
Вдруг цветок покачнулся, чашечка наклонилась, и паучок перевернулся на спину, а восемь его лапок нащупали через отверстие в лепестках чье-то теплое лохматое брюшко. Паучок вцепился лапками в липкие волоски пушистого гостя и через мгновение вылетел из своего убежища на крылатом чудовище. Никогда паучок раньше не летал. Какой оказывается красивый сверху его родной цветочный луг! На краю луга паучок впервые увидел озеро. Оно его так заворожило, что от восторга он разжал лапки и… полетел вниз. К счастью Альбинос упал на широкий лист рогоза, а не в воду. Успокоившись, паучок стал озираться вокруг. На соседнем початке рогоза он заметил знакомое мохнатое брюшко. Воздушным транспортом Альбиноса оказалась бабочка с огромными белыми крыльями в красных пятнах с черной окантовкой. Аполлон, так звали бабочку, и не догадывался, что нес на своих крыльях, а вернее брюшке, настоящего хищника.
Фото 4. Греческий Бог красоты
А паучок, в свою очередь, занятый полетом, и не подозревал, что летит на собственной еде. Да и важно ли это теперь? Ведь он, паук, сегодня летал! Высоко-высоко, в синем небе, всегда таком недосягаемом и манящем! Разве можно было пожелать лучший подарок на день рождения, чем этот полет над лугом лесной саранки.
- Думай быстрей, идти надо, пока дождь не начался.
- И то верно, внученька. По каменной реке в дождь ходить опасно. Окатыши каменные и без того скользкие, ну а как дождем или росой смочатся, так совсем беда, никакая обувка не спасет. Так и будешь на четвереньках ползать, пока на остров с каменными соснами не наткнешься.
- Неужели каменные сосны искать пойдем?
- Ага, угадала. Давно обещал. А плащ-то, Асенька, возьми, всё же надёжа на наше «вёдро» не велика, авось сгодится. Пошли уже.
- Дед, а почему сосны каменными называются?
* * *
Давно это было. В те времена последний ледник исчез, а вместе с ним и холод лютый. Пока ледяная корка с гор ползла, да обломки горных вершин за собой тащила, по окраинам хребтов деревья начали селиться. Больше всё береза с лиственницей. Сосны тоже в той компании появляться стали. Да только теснили их холодолюбивые поселенцы. Все удобные долины и солнечные склоны заняли. Но сосны не сдавались. Решили они выше всех в горы забраться. Да вот незадача, не перешагнуть им через плотную стену могучего древостоя долин с частоколом кустарников по речным руслам и террасам. Бились, бились сосны за право под солнцем, да только древесные патриархи вытеснили их на самый край леса, где и трава-то не растет, и почвы нет, лишь одни камни с разводами лишайников на кварцитовой коже с тонким слоем векового опада из листвы и хвои. Сосны и тому рады были, тем более эта каменная дорога к вершинам казалась им короче других – вон они, горы, в двух шагах. Ох, и тяжелы, оказались те шаги. Один шаг – сто лет проходит, еще шаг – двести лет… Глубока река каменная, но и корни у сосен длинные, до самых недр сквозь валуны пробиваются. Коль зацепятся, так дерево вырастет на камнях, семена разбросает, те прорастут – сосновый остров на реке появляется.
Фото 1. Каменные сосны
Растут те сосны всё больше не ввысь, а вширь, не ростом величавы, а толщиной своей. Вся сила у таких сосен в древесине кроется. Как так? А попробуй-ка из земли соки вытянуть, когда тебя со всех сторон камни сдавливают. Экономия влаги и делает сосны прочными, как камень. Но и этого соснам было мало. Самые смелые из них дошагали-таки до вершин. Закаленные в борьбе за выживание на россыпях, полуторавековые сосны и поныне можно встретить на крутых уступах таганайских сопок.
Птицы, пожалуй, самые заметные из диких обитателей нашей природы. Мы редко видим белку, хотя этот зверек очень распространен в наших лесах, еще реже встретим зайца или лисицу, не говоря уже о волках и медведях. Зато птицы то и дело оказываются на виду, хотя многие стороны их жизни не так-то просто подсмотреть. Что мы знаем о них – пернатых жителей поднебесья? Не они ли первые защитники растений от врагов – тлей, жуков, мух, гусениц и прочих паразитов? А разве можно представить себе жизнь без неугомонного птичьего пения, щебета, щелканья, свиста? Лишите лес этих привычных для нас звуков, и Природа потеряет свою первозданную прелесть. Язык птиц – это язык понятный каждому без перевода, язык самóй волшебницы Природы.
В национальном парке «Таганай» обитает 179 видов птиц. Среди мелких птиц, которых на Таганае насчитывается порядка 80 видов, самыми распространенными являются синицы (большая, длинохвостая, хохлатая, московка), камышевки (индийская, садовая, дроздовидная, барсучок), клесты (еловый, сосновый), овсянки (обыкновенная, садовая, камышевая), пеночки (весничка, теньковка, зеленая, трещотка), трясогузки (белая, желтая, горная, желтоголовая, желтолобая), мухоловки (малая, серая, пеструшка), славки (садовая, серая, завирушка, черноголовая, ястребиная) и другие. Но самые многочисленные среди птичек-невеличек – это дрозды.
«Вы слыхали, как поют дрозды…»
Это слова из одной популярной песни советских времен. В нашей стране дроздов обитает не менее 15 видов. Из них на Таганае встречаются всего семь. Это черный дрозд, пестрый дрозд, дрозд-рябинник, дрозд-деряба, чернозобый дрозд, дрозд-белобровик, певчий дрозд. И все они умеют петь. Но самый искусный исполнитель среди них – это певчий дрозд. Его песня звучит примерно так:
Голос у певчих дроздов более высокий, чем у других видов. Чтобы их послушать, нужно отправляться в лес под вечер. Впрочем, в период гнездования, заливистое пение рябинника тоже неплохо звучит ранним утром. Вблизи Центральной усадьбы национального парка есть небольшая куртина пихтарника, чудом сохранившаяся здесь в хаосе бесконечной кройки благоустройства пригородных угодий. Десятилетиями дрозды квартируют здесь под укрытием темнохвойного лапника. Идешь утром на работу в лесничество мимо этого дроздовника и одна мысль в голове – выживу или нет? Агрессивность самцов, охраняющих гнездовья, кажется. не имеет предела. Сначала, на краю леса, тебя завораживает изысканная трель, наверное, десятков птиц, мирно совершающих утренний моцион пробуждения и хвалы восходящему солнцу из-за зубчатого гребешка Малого Таганая. Но стоит лишь погрузиться под сумеречный полог леса, как птицы на мгновение стихают, и через пару секунд на тебя обрушивается гомон голосовой несуразицы с крылоприкладством взбесившихся мам и пап, численность которых, судя по жидкой бомбардировке, исчисляется уже сотнями. У бывалых наготове с собой зонт, а вот новичков приходится потом успокаивать и оттирать от дроздового «напалма». Так что, с мая и до середины июня Дроздовый пихтарник приобретает статус экстремального плацдарма.
Фото 1. Глава семьи на страже гнезда в Дроздовом пихтарнике
Но более близко я познакомилась с дроздами в полдень и знакомство это было вновь не из приятных. Однажды на маршруте по Таганаю, я наткнулась на гнездо, приютившееся на куче бурелома. В гнезде было четыре яйца, голубых с бледно-коричневыми крапинами. Хозяева колыбельки, вероятно, улетели на кормежку, поэтому я спокойно сфотографировала диковинку.
Фото 2. Гнездо дрозда в буреломе у Земляничной делянки
Вернувшись через пару дней, я еще издалека поняла, что местообитание пернатых больше не пустует. Подкравшись, я увидела птицу на гнезде. Удача! Сейчас я тебе устрою фотосессию! Но не тут-то было. Тишину прорезал такой пронзительный крик, что я непроизвольно прикрыла голову руками и не зря, потому что в следующий миг не меня налетел дрозд-самец, стукнул клювом по запястью, взлетел на ветку и начал так орать, что я поспешила покинуть эту гневную семейную обитель. Спустя некоторое время я вновь навестила неугомонное семейство, но меня ждало разочарование – гнездо валялось на земле. Я терялась в догадках, что же здесь произошло – напал ли на гнездо хищник, или подросшие птенцы, улетая, опрокинули ненужную им младенческую люльку? Пройдя несколько шагов вдоль тропы, я услышала шорох на обочине. Вскоре оттуда выполз птенец, неуклюжий, желторотый, мокрый от росы. Сфотографировав малыша, я отнесла его подальше от тропы и спрятала в густой траве – это всё, что я могла сделать для нового жителя таганайской тайги, в чьи зеленые руки я отдавала его хрупкое тельце. Будем надеяться, что беззащитный слеток под приглядом родителей доживет до своего совершеннолетия.
Особенная, на мой взгляд, нынче зима на Таганае. Нет, она не была суровой – морозной, вьюжистой, или через чур многоснежной. Хотя всего хватило понемногу, оттого и можно назвать ее настоящей, в последние десятилетия из-за чудачеств с аномальными оттепелями, снежными заносами или запредельными минусами, лишенной подобного статуса. А еще я бы назвала ее властной. Вроде и за окнами вовсю капелит, и дождик с юга пробивался, ан нет, держит крепко север одеяло снежное, новым пухом сдабривая, пряча заплаты оттаявших муравейников и речных полыней, кутая пихтовые лапы в кафтаны из узорчатой кухты. Но и весна знает свое место, чувствуется, что начеку. Чуть замешкается зимушка, тут как тут ледяные сталактиты с крыш капелью дырявят снежные барханы, сереет каменный пик Ицыла под зенитной атакой полуденного солнца, колышет голубой шелк неба свадебная песнь синицы, строча его стрекотом соек, гладя парящим полетом вóрона. Пробуждение Киалима началось? «Щас», как бы, не так! То Арктика циклоном швырнет, снежными комьями с кулак величиной завьюжит, то в обратку с юга крупа вперемежку с дождем нахлынет, то западные выжимки атлантического вихря насугробят. Вспоминая дежурство на Киалимском кордоне весной 2012 года в апреле, поражаюсь климатической разнице с годом нынешним. И задаюсь вопросом – нынче весна-то будет? Вот только снег разгребу…
Фото 1. 10 апреля 2012 года.
Фото 2. 10 апреля 2014 года
Снежная Баба.
Мое снежное противоборство на Киалимском ринге длилось в течение 10-ти из 14-ти дней. Какими только инструментами не приходилось орудовать. Тяжеленный снегосдвигательный «валик» приемлем исключительно при свежевыпавшей пороше. А если это ночной подарочек небес, то уплотненный к утру снег этим устройством можно сдвинуть разве что набором мускулов Шварценеггера. Наполовину обгрызенная фанерная лопата, конечно, не плохой вариант, но выматывает морально, клыкастыми зазубринами тормозя собственное поступательное движение. Корытообразное пластмассовое безобразие, претендующее на звание лопата, вообще полный бред нездорового воображения изобретателя, видимо никогда не убиравшего снег. Самым надежным инвентарем оказалась древняя совковая лопата, видимо сохранившаяся на кордоне со времен углевыжигательных печей, ржавая, с дырой по центру, но крепкая, как и всё, изготовленное в то время. Была еще парочка разнокалиберных метел, мягкая для гламурного марафета, и жесткая для дровяного мусора. Как-то на досуге, пока небесная кухня по производству сугробного полуфабриката отдыхала, я подсчитала объем провизии снежной скатерти самобранки. В совокупности за 10 дней уровень свежевыпавшего снега составил 60 см. Плотность его в апреле составляет 0,27 г/см³ (в среднем по данным снегосъемки). Снегоуборочная площадь в сумме составила 132 м² (двор-35м², приусадебная поляна-49м², тропинки с шириной 0,5м и длиной 96м-48м²). Таким образом, в результате несложных преобразований разно мерных величин и вычислений, получилось, что за дежурство на кордоне я перелопатила 28 т снега. И кто я после этого? (см. заголовок).
Фото 3. Фу, умаялся!
Звуки земные и вне…
Мир звуков на Киалиме – это особый мир – пласт бытия, отделенный от видимой реальности тонким восприятием барабанной перепонки, пропускающей в слуховой нерв, кроме хорошо распознаваемых децибел, сгустки той волновой материи, которая обычно теряется в цивилизованном хаосе жизни.
Ранее утро на Киалиме. Просыпается урочище. В монотонную сюиту течения реки встраивается мелодия высоких нот: «в небе – синь, синь, синь!!! Блузку – скинь, скинь, скинь!!!» Брачная песнь большой синицы. Она завораживает искренностью, простотой и в то же время величием в своем стремление к продолжению рода. Черноголовые гаички в свадебных переговорах менее выразительны, но их щебет, кажется, не умолкает ни на минуту, особенно на кормушке, приютившейся в ветвях распускающейся вербы. Стрекот соек слышится реже, они слетаются к угощению в полной уверенности, что я покинула пост наблюдения. К двум старожилам кордона теперь прибавилась третья птица, видимо детеныш прошлогодка, он и размером меньше и никогда не летает один, только в сопровождение мамы (или папы). Взрослая сойка обычно сидит на ветке вербы, а отпрыск забирается в кормушку и уплетает семечку за семечкой, лишая при этом гаичек и синиц нырнуть внутрь кормушки за своей порцией. В притихшем от щебета мелюзги пространстве вдруг, где-то в верхушках елей, раздается протяжный плач желны. Этот плач черного дятла не спутаешь ни с чем - толи пронзительный стон падающего дерева, толи звуки от вибрации двуручной пилы в руках мастера. И вот уже плач переходит в отрывистое «кли-кли-кли…», а вслед за ним где-то на опушке правобережного леса слышится барабанная дробь – самец оповещает самку о своей готовности к семейным хлопотам. Иногда щебет, свист, стон и стрекот звучат оркестром и тогда в самый пик этой многоголосой арии вступает жалобное «тяв-тяв…». Нет, это не щенки Жульки, они сидят под полом второй половины дома и не высовываются. Тот, другой скулеж слышен с верха террасы правого берега, но отыскать в метровых сугробах рыдающее существо, имея лишь приближенное представление о месте его дислокации, нереально. К полудню, когда все звуки, издаваемые живностью затихают, в долину вползает тишина, но звучащая на свой манер. Гонимая меж гор Вечным ветром круговерть воздушных масс, облаков и снега крутит в равнинной трубе урочища, зажатой цоколем правобережья и стеной леса на левом берегу, заунывную сонату, в монотонность которой изредка врываются аккорды шквала. А когда на закате, прорезающем сонм облаков, наступает абсолютная тишина, твою перепонку вдруг прокалывает звук, похожий на стон, переходящий затем в гул, который, чем дальше его слушать, по цепочке твоего логического анализа мироощущения, выходит будто бы из глубин земли. И уже потом, в индиговых сумерках, с каменной кромки Ицыла его вечный ветер сдувает под окна дома мелодию, вобравшую звуки разлетевшихся осколков миллиардов звезд видимых и невидимых галактик.
Фото 4. Индиговые сумерки Ицыла
«В глуши, во мраке заточенья…»
Две недели практически полного одиночества. Если, конечно, не считать транзитников в виде двух лыжников и 25-ти снегоходов, половина из которых даже не притормаживала, дабы хоть кивком поприветствовать камуфляжное изваяние на фоне синего крыльца. Да, не больно-то и хотелось. У меня и без вас полный кордон забот. Во-первых, накормить птиц, а это три сойки, две пары синиц, десяток гаичек, парочка поползней, зяблик, вóрон с ворóнихой и семейка желны, а может и не одна. Хотя последние два вида к продуктовой лавке на веревочке не приближались, но интерес к кормушке и ее посетителям временами проявляли, пролетая вблизи пернатой полуденной тусовки.
Фото 5. Пернатая тусовка
Однажды в пределы нашей тихой обители занесло стайку свиристелей, но, сия компания после некоторого раздумья, одобрив на всеобщем голосовании позицию невмешательства в суматоху семечно-пшеничной трапезы, с шумом упорхнула с кроны серой ольхи в сторону Дальнего Таганая. Что касается распространения моих кормораздаточных наклонностей на обитателей животного мира Киалимского урочища, то в отношении четвероногих они требовали уже некоторых кулинарных навыков. Самые привередливые из класса млекопитающих оказались кошаки. Мышей не ловят, благородную пищу с хозяйского стола не едят, целыми днями дрыхнут на печи с перерывами на флирт и воровство сухариков из хлебницы на столе. Собаки, старожил Рыжий и бродяжка Жулька, не такие изнеженные твари. Здесь другая беда – псины возомнили себя постояльцами пятизвездочного отеля и готовы жрать (пардон) беспрестанно, напоминая мне об этом своим беспрерывным лаем и киданием под ноги при любом моем появлении во дворе. Больше всего я боялась, что однажды утром многодетная мамаша приведет ко мне под дверь всю свою новорожденную стаю, готовую столоваться, как говорится, за счет заведения.
Фото 6. Мадам Жюльен и ее очаровательные отпрыски
Казалось бы, хватит с меня живности. Как же, размечталась. Это лесной кордон – дом диких зверей. Крупный контингент, конечно, на урбанизированную территорию не вторгался, обходя усадьбу сторонкой. Рысь охотилась на Ицыльских покосах в 2 км к востоку от кордона, к концу вахты перекочевав через реку в долину Малого Киалима, обогнув мою обитель с юга в районе развилки на Три брата, метеостанцию и кордон. Зато предмет ее вожделенной охоты вообще бдительность потерял. Ладно бы, беляки по огороду за кордоном бегали, так они еще умудрялись по главной улице протрусить пока собаки, вкусивши жирной похлебки, в конурах похрапывали.
Фото 7. Чё, баня-то не работает?
Собрав некоторую следовую статистику ночных заячьих перемещений, устраиваю им «пикник на обочине» огородного сугроба, как раз на пути косых из леса в курумник. Утром кочерыжка оказалась не тронутой. Добавляю морковную кожуру. На рассвете вокруг овощного бара все утоптано сойками. В последнюю ночь щедро рассыпаю по всему сугробу листья китайского салата. Снова разочарование - никто даже не приблизился к хрустящему творению Поднебесной. Почему-то решаю заснять (на память что ли?) этот натюрморт. И вдруг, в кабельный столб посреди огорода врезаются два зайца, встают на дыбы (ей Богу, по-другому не скажешь) и начинают биться! Зашибись! Им, похоже, вообще всё по барабану - и рысь, и собаки, и я со своими деликатесами. Гон у них и, судя по количеству этих пушистиков (по результатам ЗМУ численность зайца-беляка на Таганае на начало 2014 года составила около 3 тыс.) борьба за территориальную самку идет не на жизнь, а на смерть, даже днем, почти на пороге дома.
Фото 8. Я в шоке!
К сожалению, приманить норку на приваду для снимка мне не удалось. Кто слопал рыбу у полыньи, не понятно. Следов не было. Либо пернатые изловчились, на лету ухватив увесистый кусок, либо всё-таки королева подледного мира снизошла до моего океанического деликатеса и, подплыв, с воды позавтракала мороженой горбушей. Следочки-то я ее протропила – шастает водяная куница с цокольного луга к мосту, ныряет в стремнину, выходит ниже брода и бежит по верху к обрывистому прижиму правобережья. Может это ее свистяще-тявкающее соло на фоне хорового щебета я слышала на восходе солнца первого апреля?
По мотиву рассказа Котельниковой Кати и Юшковой Наташи (г. Златоуст)
Жила-была в долине Малой Тесьмы молодая Куропатка. Она была очень красивая – спинка светло-серая с коричневыми пятнышками, грудка дымчатая, а клюв синевато-зеленый. И не было у этой чудесной птички дома.
Бредет Куропатка по лесу. Видит, около раскидистого можжевелового куста сидит Глухарь, прошлогодние шишко-ягоды клюет.
- Пойдем, Куропаточка, но только на одну ночь, завтра я улетаю на дальнее токовище невесту себе искать, - согласился косач.
Прошла ночь. Утром Куропатка полетела на озеро к утке Крякве и тоже переночевала одну ночь. Третью ночь – у Бурундука в норке, четвертую – в гнезде у Цапли… Так она пожила у всех, кто ей не отказывал.
Пролетело лето, за ним осень, а потом пришла зима. Полетела Куропатка в моховое болото и попала на снежное поле. Там было очень много ямок. Куропатка залетала в каждую, но все они были заняты. Подлетела она к последней ямке, заглянула, а там пусто. Обрадовалась Куропатка, весь день там порядок наводила. Наступил вечер. Вдруг в ямку влетела большая птица и спросила:
- Что ты тут делаешь? Это мой дом.
- Извините, пожалуйста, я думала, что тут никто не живет, - стала оправдываться Куропатка.
- Не бойся меня, - успокоила ее незнакомка, - я тебе вот что посоветую, тут за лесом есть полянка небольшая, а на ней много пустых домиков.
Обрадовалась Куропатка, поблагодарила добрую хозяйку ямки и полетела на соседнюю полянку.
Весной у куропаток появились птенцы. Вскоре они выросли и стали самостоятельными. А когда пришло время, они полетели искать себе новые домики.
У зайца таганайского одна беда на свете – куница. Зверюга в два раза меньше Тишки, а хлопот косому от нее в два раза больше. Вот, например, от Лúса Тишка давно научился «ноги делать». Однажды весной, в марте, когда у Тишки появилась подруга, Лис едва не прервал их заячью дружбу. Подкрался к поляне, когда они с зайчихой лакомились сладкими веточками шиповника, да напал на заячью семью. Тишка тогда не растерялся и, отбиваясь от Лúса, так врезал ему по рыжей морде задними лапами, что Лис, заскулив, с позором удрал обратно в лес. Но чаще всего косой спасался от Лúса бегством. У зайца ноги длинные, задние лапы широкие, в сугробе не проваливаются. Куда там Лúсу его догнать на своих-то лапчишках-коротышках, которые в любом сугробе вязнут. Другое дело куница. К зиме на ее лапах мех так густо отрастает, что они становятся похожи на снегоступы – даже в рыхлом снегу не тонут. Но это даже не самое главное. У куницы в охоте на зайца особый подход имеется. Вот только Тишка об этом ничего не знал. Когда он впервые увидел куницу, даже не испугался – подумаешь, какой-то мелкий черный «лисенок»!
Долго потом Тишка жалел о своей беспечности. Куня оказалась самым коварным зверем, каких только Тишка знал. В той схватке куница даже не скрадывала зайца из засады, как это делают многие хищники. Она бросилась открыто на ничего не подозревавшего зайца. Тишка только успел немного увильнуть в сторону, но быстрая Куня мгновенно вцепилась зайцу в бок своими зубищами и когтищами. Тишка нырнул в снег, стараясь сбросить врага, но напрасно. Тогда Тишка побежал, какими только мог огромными прыжками, унося на своей спине черный зубастый комок. Долго ли, коротко ли Тишка был в роли лошадки с непрошенной наездницей на своем «горбу», но спасла его маленькая пихточка. От снега тоненькое деревце так низко наклонилось в земле, что проход между стволом пихтушки и снежным настом был как раз по размеру зайчишки. Нырнув в эту щелку, Тишка благополучно проскочил сам, а Куня, получив удар деревом по голове, кубарем слетела с заячьей спины в сугроб. Пока куница приходила в себя, зайца и след простыл. Тишка и не пострадал вовсе. На загривке у него, куда впилась зубами куница, толстый мех имеется. Так что прокусить его Куня не успела – была занята скачкой по пересеченной местности. Надеялась уморить зайца, а потом съесть его, загнанного и обессиленного. Но Тишка оказался хитрее и удачливее. А теперь еще и умнее – разглядывать куницу косой теперь при встрече никогда не будет.
Фото. Куня голодной не останется, кого-нибудь да сцапает
[/URL]
